Яйце-райце
олись была птица-жаворонок царем, а царицей - мышь, и имели они свое поле. Посеяли на том поле пшеницу. Как уродила им и пшеница - давай они зерном делиться. Вот одно зерно лишнее было. Мышь говорит:
- Пусть мне будет!
А жаворонок говорит:
- Пусть мне!
Думают они: что здесь делать? Пошли бы судиться, и нет старше их: нет к кому идти судиться. Потом мышь говорит:
- Ну, я лучче его перекушу.
Царь на это дело согласился. Мышь только взяла зерно в зубы и в нору и побежала. Здесь царь-жаворонок собирает всех птиц, чтобы звоювати царицу мышь, а царица созывает всех зверей - и начали войну. Как вышли у лес - это что звери хотят какую птицу разорвать, то они на дерево; или птица как возьмет, летая, бить зверей, то они в нору... Так бились целый день, а потом вечером сели все покоиться. Когда царица зогледилася - аж нет на войне мошкары. Тогда она велела, чтобы позарез была на вечер и мошкара. Когда это приходит и мошкара. Царица и напомнила ей, чтобы она ночью полезла на деревья и за одну ночь повидкушувала птицы пера круг крил.
На второй день, едва лишь розвиднилось, царица кричит:
- Ну-ка, вставайте воеваться!
Птица что поднимется, то и упадет на землю,- так зверь ее и разорвет. И царица повоювала царя.
А орел видит, что это бедствие, сидит на дереве и не взлетает. Когда здесь идет стрелец, видит, что орел сидит на дереве, как нацелится на него. А тот орел так просит его:
- Не бей меня, голубчику, я тебе в большом приключении состояния! Стрелец удруге нацелился, он еще его просит:
- Возьми лучче меня и выкорми, то увидишь, в которой я тебе приключению состояния!
Стрелец еще вознамерился стрелять, утрете. Орел снова его начал просить:
- Ей, голубчику-братику! Не бей меня и возьми к себе - я тебе в большом приключении состояния!
Стрелец поверил ему: полез, и снял из дерева, да и несет его домой. А он ему говорит:
- Принеси меня к своему дому и корми меня мясом до тех пор, пока у меня крылья повидростають.
А в того мужчины было две коровы, а третий бугай. Он сейчас и зарезал ему одну корову. Орел ту корову за год из'ив да и говорит поэтому мужчине:
- Пусти меня, я полетаю, увижу, уже ли отрастили крыла. Тот мужчина и выпустил его из дома. Орел летал, летал, да и прилетел в полдень назад к тому мужчине, говорит ему:
- Еще у меня имела сила - зарезай еще одну яловку!
Тот мужчина послушал его да и зарезал. Орел из'ив ее за год. И снова как полетел... Пролетал мало не целый день, вечером снова прилетает да и говорит ему:
- Зарезай еще и бугая!
Тот мужчина думает: «Что здесь делать - или зарезать, или нет?» А потом говорит:
- Больше пропало, пусть и это пропадает!
Взял да и зарезал ему бугая. Он из'ив и того бугая, таки за год, а потом как полетел, то летал так высоко - аж под тучей. Когда это прилетает да и говорит ему:
- Ну, спасибо тебе, мужское: выкормил меня, а теперь садись на меня.
Тот мужчина спрашивается:
- Что из того будет? А он ему говорит:
- Садись! Тот и сив.
Орел его понес аж в тучу, а потом и пустил его наземь. Тот мужчина летит наземь, когда это орел не дал ему долететь к земле, подхватил его да и говорит:
- А что, как тебе казалось? А он говорит:
- Так, будто я уже безжизненный был. Тогда орел ему говорит:
- Так именно и мне было, как ты на меня нацилявся. Потом говорит:
- Садись снова!
Поэтому мужчине и не хотелось садиться на орла - ну, нет что делать, таки сел. Орел снова его как понес, и аж в самую тучу, а звидтиль снял его из себя - и подхватил его так, может, как на два сажни от земли, да и спрашивается його:
- А что, как тебе казалось? Он ему говорит:
- Так совсем, будто уже кости мои рассыпались. Тогда орел ему говорит:
- Так же и мне было, как ты вторично нацилявся. Ну, еще садись. Тот сив.
Орел как понесет его аж за тучу, и звидтиль и пустил его наземь, и подхватил уже аж круг самой земли, и тогда спрашивается його:
- Как тебе казалось, как ты полетов на землю? Он ему говорит:
- Так, будто меня совсем не было уже на миру. Тогда орел ему говорит:
- Так же и мне было, как ты в третий раз нацилявся. А потом говорит:
- Ну, теперь уже никто никому не виновный: ни ты мне, ни я тебе. А теперь садись на меня, и полетим к моей господе.
Вот летят да и летят, прилетают к его дяде. А он ему говорит:
- иди же в дом, и как будут спрашиваться тебя: не видел ли нашего племянника, то ты скажешь: как дадите яйце-райце, то и на вече приведу.
Он приходит в дом, когда это ему говорят:
- Или по воле, или по неволе? А он им говорит:
- Добрый казак все по воле ходит. Они его спрашиваются:
- Ли не слышал ты там за нашего племянника? Так как уже третье лето, как пошел на войну,- и ни слуха, ни вести.
А он им говорит:
- Как дадите яйце-райце, то и на вече приведу. Они ему говорят:
- Лучче нам его никогда не видеть, как отдать тебе яйце-райце.
Тогда он выходит из дома да и говорит орлу:
- Говорили так: лучче нам его никогда не видеть, как тебе отдать яйце-райце.
Орел ему говорит:
- Летим дальше!
Летят да и летят, да и прилетают к орлова брата, да и здесь мужчина то самое говорил, что у его дяди,- таки и здесь не получив яйце-райце.
Прилетают к его отцу, а орел ему говорит:
- иди в дом, и как будут спрашиваться за меня, то скажешь, что видел и на вече приведу.
Увиходить мужчина в дом, а они ему говорят:
- Или по воле, или по неволе? Он им:
- Добрый казак все по воле ходит. Они его стали спрашиваться:
- Ли не видел нашего сына? Так как уже как нет - четвертое лето: где-то пошел на войну, и, наверное, убили его там.
А он им говорит:
- Я видел, но как дадите яйце-райце, то я и на глаза приведу.
Отец орлов говорит ему:
- Нащо же оно тебе? Лучче мы тебе дадим много денег. Он говорит:
- Я не хочу денег, мне дайте яйце-райце!
- Пойди же приводи, сейчас тебе дадим!
Он уводит орла в дом. Тогда его родители так обрадовались, что дали яйце-райце и сказали:
- Только не разбивай нигде на дороге, а как придешь домой, то погороди загона большие, а тогда его и розиб'еш.
Он идет и идет, и так захотелось пить ему... Когда это нашел криничку. Только что стал пить воду, и как-то об цебрину и разбил то яйце-райце. Как взял скот воротить из того яйца!.. Воротит и воротит. Гониться он за тем скотом, то что с той стороны подогонит, на второй разойдется... Кричит беднягу - ничего сам не сделает! Когда это идет к нему змея и говорит ему:
- Что ты мне дашь, мужское, как я тебе скот этот вгоню в то яйцо?
А он ей говорит:
- А что тебе дать? Она ему говорит:
- Дашь то, что без тебя стало дома? А он говорит:
- Дам!
Вот она ему хорошенько загнала тот скот в яйцо, залепила славно яйцо и дала ему у руки.
Он приходит домой, аж там без него сын родился. Ударил он об полы руками:
- Это же я тебя, сыну, отдал змеи!
Ну, вот сокрушаются они с женщиной, а дальше говорят:
- Нет что делать, кручиной не поможешь! Как-то надо жить.
Погородив он загона большие, разбил то яйцо, выпустил скот и забагатив.
Живут они, аж пока сын подрос. Вот сын и говорит.
- Это вы меня, отцу, отдалили змеи. Ну, хотя, как-то будет! Вот он сейчас и пошел к змее.
Приходит к ней, а она ему говорит:
- Сделай мне трое дол да и пойдешь себе домой, а как не сделаешь, то я тебя съем!
А круг ее дома был большой луг - сколько глазом зглянути! Так она ему говорит:
- Чтобы ты за одну ночь тот луг выкорчевал, и чтобы там изорав, и пшеницы насеял, изжав ее, у скирды положил и чтобы в ту ночь из той самой пшеницы мне паляницу испек: пока я встану, чтобы она на столе лежала.
Он идет к пруду да и загрустил. А там близко был строящийся столб, и в том столбе была змеиная дочь замурованная. Он приходит сюда да и плачет. А дочь его спрашивается:
- Чего ты плачешь? А он говорит:
- Как же мне не плакать, когда змея загадала такое, что я никогда его не сделаю, а она сказала, чтобы за одну ночь зробив.
Она его спрашивалась:
- А что же там?
Он ей и рассказал. Она ему говорит:
- Как возьмешь меня за женщину, то я тебе все сделаю так, как змея говорила.
Он говорит:
- Хорошо!
Она ему говорит:
- Ложись же теперь спать, а завтра рано чтобы устав и понесешь змеи паляницу.
Вот пошла дочь змеи к тому лугу и как свистнет: тот луг трещит, лущит - на том месте пашется, пшеница сеется...- к миру испекла паляницу, дала ему. Он принес к змее в дом и положил на столе.
Змея проснулась, вышла в двор да и смотрит на тот луг, только самая стерня и скирды стоят. Тогда ему говорит:
- Ну, справился! Гляди же, чтобы и вторично дело сделал! И сейчас ему и загадала:
- Чтобы ты ту гору раскопал, и чтобы туда Днепр шел, а круг того Днепра построй амбара: чтобы байдаки туда приставали, и чтобы ты ту пшеницу продал на байдаки. Как устану рано, то чтобы это все было готовое!
Он изнов идет к тому столба да и плачет. Та девка его спрашивается:
- Чего ты плачешь?
Он ей рассказал то все, что ему змея загадала. Так она ему говорит:
- Ложись спать, я это все поделаю.
А самая как свистнет, то та гора раскапывается, Днепр туда идет, круг его амбара строятся... Только пришла и возбудила его, чтобы он пшеницу выдал купцам на байдаки из тех амбаров. Змея встает да и смотрит, что все так изроблено, как она ему загадала.
Тогда загадывает ему в третий раз:
- Чтобы ты эту ночь уловил золотого зайца и раненько чтобы принес мне в дом.
Он изнов идет к тому столба да и плачет. Та девка спрашивается його:
- Что она загадала? Он говорит:
- Это уже не шутки: кто его знает, как того золотого зайца зловити.
Она говорит ему:
- Однако ходим к той скале. Стань над норой, ты будешь ловить, а я буду гонити из норы, и гляди же: что только будет выходить из норы - бэры его: то золотой заяц!
Вот она пошла да и гонит. Когда это вылазит из норы гадюка да и шипит. Он ее и пустил. Девушка выходит из норы да и спрашивается його:
- А что, ничего не вылазило? А он говорит:
- Ба, ни: лезла гадюка, а я побоялся ее, чтобы не укусила, да и пустив.
А она ему говорит:
- А чтобы тебя! Вот и есть заяц! Ну, гляди же, я еще раз пойду; и как будет кто выходить и будет говорить, что здесь нет золотого зайца, то ты не вер, а хватай его!
Полезла да и гонит. Когда выходит такая старая баба да и спрашивается того парня:
- Чего ты, сыну, здесь ищешь? А он ей говорит:
- Золотого зайца. Она ему говорит:
- Где здесь он взялся: здесь его нет!
Сказала это да и пошла от него. Когда это выходит та девка да и спрашивается його:
- А что, нет зайца? И ничто из норы не выходило? Он говорит:
- Ба, ни: выходила баба старая и спросилась меня, чего я здесь ищу, а я сказал, что золотого зайца. А она говорит: здесь его нет, то я ее и пустив.
Тогда она говорит:
- Чом ты не держал: вот же заяц! Ну, теперь больше нигде его не поймаешь, разве я перекинусь зайцем, а ты меня принесешь и положишь на стуле, только не отдавай змеи у руки, так как как отдашь, то она познает и разорвет и тебя и меня.
Вот она так и сделала: перекинулась золотым зайцем, он взял принес того зайца, положил его на стуле да и говорит змеи:
- Нате же вам зайца, а я пойду уже от вас. Она говорит:
- Хорошо, иди! Он пишов.
А змея только из дома, а заяц снова перекинулся девушкой и за парнем. Начали они вдвоем удирать. Бегут да и бегут. Когда это змея увидела, что это не заяц был, а ее дочь,- давай догонять, чтобы ее разорвать. Та самая не побежала змея, а послала своего мужчину. Змей бежит за ними: когда они слышат - аж стугонить земля... Тогда девка говорит:
- Это уже за нами бежит! Я перекинусь пшеницей, а ты дедом, и будешь стеречь меня. И как будет питаться тебя, или не видел парня и девки, или не шли сюда, то ты скажешь, что тогда, как эта пшеница сеялась.
Когда это змей летит да и спрашивается того деда:
- Ли не видел здесь - не шли парень с девкой? А он говорит:
- Ба, шли. Тот спрашивается:
- Давно же они шли?
Дед:
- Тогда, как эта пшеница сеялась. Змей говорит:
- Эту пшеницу уже пора косит, а их вчера не стало.
Да и возвратился назад. Змеиная дочь сделалась изнов человеком, а тот дед парнем, и давай удирать.
Прилетает змей домой. Змея его спрашивается:
- А что, не догнал? И никого не встречал на дороге? А он говорит:
- Ба, ни! Встречал: дед стерег пшеницу, а я его спрашивался: не видел ли, здесь не шли парень с девушкой? А он говорит: шли тогда, как эта пшеница сеялась, но же та пшеница такая, что пора косить,- так я и возвратился.
Тогда змея ему говорит:
- Чом ты того деда и ту пшеницу не разорвал? Это они самые! Беги вторично за ними, и чтобы крайне разорвал!
Летит змей. Когда те слышат, что летит изнов, аж земля ревет, так девка говорит:
- Ей, летит изнов! Сделаюсь я монастырем, таким старым, вот-вот развалится, а ты - монахом; и как будет он тебя спрашиваться, не видел ли то - скажешь: «Видел тогда, как этот монастырь строился».
Когда это летит змей да и спрашивает того монаха:
- Ли не видел - не шли здесь парень и девка? А он говорит:
- Я видел тогда, как этот монастырь деланно. А змей говорит ему:
- Их вчера не стало, а этот монастырь уже годив сто, как деланно. Сказал это да и возвратился назад.
Приходит домой да и рассказывает змеи:
- Видел одного монаха, круг монастыря ходил; как я его спрашивался, то он сказал, что бежали тогда, как этот монастырь деланно, но поэтому монастырю уже лет сто, а их вчера не стало.
Тогда она ему говорит:
- Чему ты не изодрал того монаха и монастыря не развалил, то же они! Теперь я самая побегу!
Побежала.
Вот бежит... Когда те слышат - аж земля ревет и горячая. Девушка тогда говорит ему:
- Ей, отепер мы пропащие: уже самая бежит! Ну, я тебя сделаю рекой, а самая сделаюсь рибою-окунем.
Сделала.
Прибежала змея да и говорит к той реке:
- А что, убежали?
Перекинулась сейчас щукой, давай гонитися за той рыбой: что хочет ухватить, то окунь возвратит своим пером острым к ней, то она не возьмет его. Гонилася, гонилася - так-таки не уловила и надумала всю воду из реки выпить. Постоянна пить: пила-пила, напилась много да и лопнула.
Вот тогда та девка, которая была рыбой, говорит поэтому парню, который был рекой:
- Теперь мы уже не боимся! Ходим в твою господу; то ты пойдешь в дом, и гляди: всех поцелуешь, только дядьковои ребенка не целуй, так как как поцелуешь тот ребенка, то забудешь за меня. А я пока наймусь в этом селе у кого-нибудь.
Вот он пришел в дом, со всеми поздоровкався да и думает себе: «Как же мне не поздоровкаться с дядьковою ребенком? Таж они подумают что-то плохое о мне». Поцеловал и ребенка дядькову. Как поцеловал, так и забыл за ту девку.
Вот побув полгода и задумал женится. Ему насоветовали одну красивую девку, чтобы он ее брал; он за ту и забыл, что его спасла от змеи, с другой заручился.
Вот перед свадьбам, вечером, зовут на шишки молодиц. Призвали и ту девку, что он с ней втекал,- хотя ее и никто не знал, что оно за девка. Стали комкать шишки; та девка слепила из теста голубя и голубку да и пустила наземь, а они стали живые. Голубка и начала говорить к голубю:
- А ты пришел в забвение, как я за тебя луг выкорчевывала и там пшеницу сияла, а из той пшеницы паляницу испекла, чтобы ты к змее отнес?
А голубь говорит:
- Забыл, забыл!
Потом снова голубка говорит:
- А ты пришел в забвение, как я за тебя гору раскапывала и туда Днепр пустила, чтобы байдаки ходили в амбары и чтобы пшеницу ты продавал на байдаки?
А он говорит:
- Забыл, забыл!
Потом снова голубка говорит:
- А ты забыл, как мы ходили вдвоем за золотым зайцем? Ты и мене забыл?
А голубь говорит:
- Забыл, забыл!
Тогда парень вспомнил за ту девку,- за таки самую, что голуби поделала, и ту покинул, а с этой оженился. И теперь живое хорошо.