Калина
олись в давность, в глухом селе жилы мальчик и девушка. Любили одно одного сызмала и радовались жизнью. И как-то позвал их к себе отец мальчика, и сказал:
- Сыну, пришла пора отдать должное, пойти защитником родного края. Покозакуй, а возвратишь - отпразднуем свадьба!
Рано-ранесенько провожали за село мальчика отец и девушка. Благословил старый казак сына:
- Не осрами наш род! Пусть Бог тебя хранить на добрые дела!
Девушка простерла вышитый платок:
- Езжай! Береги родную землю, а я сохраню нашу любовь!
Поехал казак, только закоптело пылью свыше шляхом.
Прошел и год, и два и три; от казака ни слуха, ни вести. Четвертой весны, когда квитли сади и тьохкали соловушки на село с дикими згуками, вихрем налетела татарская орда. Мужественно боронились люди, возле каждого дома кипел бой. И один за одним падали защитники - слишком люти были напасники.
Возле дома, где жил отец казака, неистовствовала сеча. Будто взбешенный лев оборонял отец господу, так как в доме испуганной горличкою запряталась синова невеста. И вот впереди чужеземцев выскочил сильный воин. Поднял отец саблю, да и закоченел:
- Ты, сыну, привел чужеземцев к своему селу? Предатель?!
- А что бы я имел, козакуючи? Бедность, раны, а или и смерть... А здесь...
С невыразимым мучением сказал отец:
- Так згинь же, уроду! Пусть и земля тебя не примет - нигде чтобы не имел ни покоя, ни остановку!…
Последние слова замерли на посиневших губах зитнутои головы, - так как молодой воин оказался спритниший за отца... На это бедствие вилинула из дома девушка, будто звезда сошла. Чужеземцы одобрительно загудели - такая краса! Девушка познала любимого, не завваживши, что он в чужинському одежде. Бросилась к нему, залебедила:
- Как хорошо, что ты здесь! Такое бедствие!…–и ударила, увидела, все осознала, - Чему?! Неужели ты, в самом деле продажный человек?!!
- Я спешил к тебе! Ты будешь у меня в золотые, в шелках ходить, бархатом окутываться, самоцветами радоваться!
И девушка уже все поняла:
- Проклинаю тебя, предателю!
- Возьмите ее, - крикнул воин своим зайдам.
- Ни одна рука не затронет ко мне! Я принадлежу родной земле и она меня защитит, а тебя - проклинаю, предателю...
Воин взбешенно занес саблю над главой, да и закоченел: вместо девушки вырос куст с белыми душистыми кистями цветов, будто венчики незаймано-чисти и красивые. Люто шмагонув-рубонув, и куст только схитнувся и снова прирос к корню - только вместо белых цветков, будто капли крови, заярили красные кисти ягод. А листву шелестела:
- Проклинаю...проклинаю...
Говорят, что и небо не выдержало такого преступления: налетела буря, зчорнило небо, ударила молния, - и вместо предателя покатило ветром перекати-поле. Сбылось родительское проклятие - без покой-остановку прокатило по земле и вижбурнуло прочь в море. Вместо зайд-чужинцив - разбежались дикие псы, или волки.
А куст, который относись из девушки, назвали ее именем - Калина. Горькие ее ягоды, как судьба девичья. Но питают они тех, кто любит и уважает родную землю.