Сон-легенда
авколо степь, сухая, потресканный, цветы дряблые, трава зжовкла. Где-то вдали стугонить , земля вздрагивает. На то стугониння спешат женщины. И мы втроем: я, мои подруги - Валентина и Мария, тоже спешим туда. Женщины образовали круг, а в центре - жрало вулкана, изредка вьются языки пламени. И вдруг из жерла на метле вылетает Баба-Яга. Высокая, статная - а лицо, как испеченное яблоко сморщено. Только глаза велик-большие, звездные сияют зеленым светом. Глянула вокруг, грохнула ко всем:
- А чего вы здесь собрались?
Все молчат. Она тогда:
- А, знаю!
и мелькнула снова под землю. За хвильку вынесла мешок, решила его и сипнула между женщин. Там было все для рукоделия: спица^-спицы-спице-иглы-нитки-спицы.... Половина женщин бросилась собирать, взяли каждая, что хотела и пошли себе. Баба-Яга к тем, что остались:
- А вы что ждете?
Молчание. Махнула рукой:
- А, знаю!
Возвращает, под землю, выносит еще мешок, решает и сыпанный между женщинами. Это были предметы личного туалета - зеркальца, гребенки, пудры, румяная... Вторая половина женщин взяли, что кто хотел и разошлись. А мы втроем строимо. Баба-Яга пристально посмотрела нам в глаза, сказала:
- А вам что нужно?
Мы молчим.
- А, знаю!
Возвратила под землю, снова подлетела к нам, и дает Валентине обручальное кольцо, а в колечке, как на экране, что-то пылко проговаривает ее мужчина Олесь. Марии дает записник и карандаш с огневым сердечником. Как написать что-то на бумаге, буквы сияют вогнем. (Она пишет стихи). А мне дает бандуру. Я испытываю удивление: зачем? Я же не умею играть! А! Это для моего Васили-бандуриста. Смотрю, - бандура необыкновенная: возле каждого колышка серебряный колокольчик, который отвечает голосу струны. И басов столько же, как и пидголоскив.
Хватаю бандуру и спешу, ищу своего Василия. Все идут за мной, и Баба-Яга тоже. Вдали, на высокой могиле сидит Василий, подперев руками главу, а рядом стоит Олесь и пристально вглядывается в небо. Я даю у руки Василеви бандуру, и он ничего не говоря, начинает играть, и петь. Эту песню я вынесла со сна.
Я песню ищу, которую мир не знал,
Которой никогда никто не спивав.
Та песня дремлет в лоне тьмы,
Спеленатая, укрытая своими крыльями.
Розквитне в той песне неведомый огонь,
Из искреннего сердца, из теплых ладоней.
Обнимет любовью и песня весь мир,
В каждой душе расцветет дивоцвит.
Это песня весенних лесов и рощ,
Это звон жаворонка. это пение соловьев,
В той песне соединяются небо и земля,
Им тропу единения радуга встеля.
Я стремлюсь ту песню, которую мир не знал,
Которой никогда никто не пел,
И сердце буревое спалю без сожаления, -
Лишь только проснись, в Постное, молю!
Как только зазвучала песня. Олесь вдруг начал ловить солнечные лучи и бросать их на струны. Они засветились всеми красками радуги, зазвенели, как сопровождение оркестра. А вокруг совершалось что-то невероятное. Необыкновенное. Сходились, исчезали трещины в земле. поднималась зеленая свежая трава, сводили головки поникшие цветы. Степь расцветала и пел вместе с Василием.
А з Бабы Яги произошла женщина невиданной красы. Только глаза не изменились. Но они теперь блестели радостно и солнечно.
Подошла она к Василию и Олесю, расцеловала их и сказала:
- Спасибо, дети! Вы мне подарили новую жизнь!
и все.