Телесик
или себе дед и баба. Уже и старые стали, а детей нет. Сокрушаются дед и баба: «Кто нашей и смерти присмотрит, что в нас детей нет?» Вот баба и просит деда:
- Поезжай, деду, у лес, вырубай там мне деревяшку, и сделаем колисочку, то я положу деревяшку в колисочку да и буду колыхать; вот будет мне хотя игрушка!
Дед сперва не хотел, а баба все просит и просит. Послушался он, поехал, вырубал деревяшку, сделал колисочку... Положила баба ту деревяшку в колисочку, баюкает и песню поет:
Люли-люли, Телесику,
Наварила кулешику,
Буду тебя кормить.
Колыхала-колыхала, аж пока заключались они вечером спать. Встают утром - аж из той деревяшки и пруд сынок маленький. Они так обрадовались, что и не сказать! Да и назвали того сына Телесиком.
Растет тот сынок и растет - и такой пруд красивый, что бабы с дедом не навтишаються из него.
Вот как подрос он, то и говорит:
- Сделайте мне, отцу, золотая лодочка и срибнее весельце, буду я рыбку ловить и вас кормить!
Вот дед сделал золотую лодочку и срибнее весельце, спустили на реку, он и поехал. Это это он ездит по реке, ловит рыбку и кормит деда и бабу, наловит и отдаст - и снова поедет. А иметь ему есть носит. Да и говорит:
- Гляди же, сыну, как я буду звать, то плыви к бережку, а как кто чужой, то плыви дальше!
Вот иметь наварила ему завтракать, принесла к берегу да и зовет:
Телесику, Телесику!
Приплинь, приплинь к бережку!
Дам я тебе есть и пить!
Телесик почув.
- Ближе, ближе, лодочке, к бережку! Это же моя матушка завтракать принесла.
Плывет. Пристав к бережку, наелся, напился, оттолкнула золотая лодочка серебряным весельцем и поплыл дальше рыбку ловить.
А змея и подслушала, как маты звала Телесика, и пришла к берегу и давай греметь толстым голосом:
Телесику, Телесику!
Приплинь, приплинь к бережку!
Дам я тебе есть и пить!
А он слышит.
- Это же не моей матушки голос! Плыви, плыви, лодочке, дальше! Плыви, плыви, лодочке, дальше!
Махнул весельцем - лодочка и поплыл. А змея стоялась-стояла да и пошла от бережка прочь.
Вот иметь Телесикова наварила ему обедать, понесла к бережку да и зовет:
Телесику, Телесику!
Приплинь, приплинь к бережку!
Дам я тебе есть и пить!
Он услышал:
- Ближе, ближе, лодочке, к бережку! Это же моя матушка мне обедать принесла.
Приток к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, который наловил, оттолкнула лодочка и поплыл снова.
А змея приходит к берегу и снова толстым голосом:
Телесику, Телесику!
Приплинь, приплинь к бережку!
Дам я тебе есть и пить!
А он услышал, что не материнский голос, и махнул весельцем:
- Плыви, плыви, лодочке, дальше! Плыви, плыви, лодочке, дальше! Лодочка и поплыл дальше.
Змея видит, что ничего не сделает, и пошла к кузнецу:
- Кузнецу, кузнецу! Скуй мне такой тоненький голосок, как в Телесиковои матери!
Кузнец и сковал. Она пошла к бережку и постоянна звать:
Телесику, Телесику!
Приплинь, приплинь к бережку!
Дам я тебе есть и пить!
А он думал, что это иметь.
- Ближе, ближе, лодочке, к бережку! Это же мне матушка есть принесла!
Да и приток к бережку. А змея его мерщий ухопила из лодки да и понесла к своему дому.
- Змиючко Оленко, отвори!
Оленка и отворила, змея вошла в дом.
- Змиючко Оленко, натопи печь так, чтобы аж каменья распадался, и испеки мне Телесика, а я пойду гостей позову, и будем гулять.
Да и полетела звать гостей.
Вот Оленка натопила печь так, что аж каменья распадается а тогда и говорит:
- Садись, Телесику, на лопату! А он говорит:
- Когда же я не умею,- как его садиться?
- И уже садись! - говорит Оленка. Он и положил на лопату руку.
- Так? - говорит.
- И ибо: садись совсем! Он положил главу:
- Так, может?
- И ибо, ни! Садись весь!
- А как же? Разве так? - да и положил ногу.
- И ибо,- говорит Оленка,- нет, не так!
- Ну, так покажи же,- говорит Телесик,- так как я не знаю как. Она и постоянна показывать, и только села, а он за лопату да и укинув ее в печь, и заслонкой печь заслонил, а сам запер дом, слез на превысоченного явора да и сидит. Вот змея прилетает с гостями.
- Змиючко Оленко, отвори!
Не чуть.
- Змиючко Оленко, отвори!
Не отзывается.
- Вот вражеская Оленка, уже где-то повеялась.
Вот змея самая отворила дом, повходили гости, занимали за стол. Видслонила змея заслонку, вынула из печи, да и едят - думали, что это Телесик. Напоили хорошо, повиходили надвир да и катаются по траве.
- Покачу, повалюсь, Телесикового м'ясця наевшись!
А Телесик из явора:
- Покатите, повалитесь, Оленчиного м'ясця наевшись!
Они слушают... Где это? И снова:
- Покачу, повалюсь, Телесикового м'ясця наевшись.
А он снова:
- Покатите, повалитесь, Оленчиного м'ясця наевшись!
Они дальше:
- Что оно такое?
Давай искать, давай смотреть, да и угледили Телесика на яворе. Бросились к явору да и начали его грызть. Грызли-грызли аж зубы поломали, а не перегрызут. Бросились к кузнецу:
- Кузнецу-кузнецу, покуй нам такие зубы, чтобы того явора перегрызть!
Кузнец и сковал. Они как начали снова... Вот-вот уже перегрызут. Когда летит табун гусей. Телесик их и просит:
Гуси-гуси, гусята!
Возьмите меня на крилята
И понесите к батенька,
А у батенька есть, и пить,
Еще и хороше походить!
А гуси и говорят:
- Пусть тебя средние возьмут!
А змеи грызут-грызут... Аж летит снова табун гусей. Телесик и просит:
Гуси-гуси, гусята!
Возьмите меня на крилята
И понесите к батенька,
А у батенька есть, и пить,
Еще и хороше походить!
Так и эти ему говорят:
- Пусть тебя задние возьмут!
А явор аж трещит. Отдохнут змеи да и снова грызут, отдохнут да и снова... Аж летит еще табун гусей. Телесик так их просит:
Гуси-гуси, гусята!
Возьмите меня на крилята
И понесите к батенька,
А у батенька есть, и пить,
Еще и хороше походить!
и эти говорят:
- Пусть тебя заднее возьмет!
Да и полетели.
Сидит несчастный Телесик, вот-вот явор упадет, вот-вот придется пропасть! Когда это летит себе одно гусенок: отразилось - насилу летит, Телесик к нему:
Гусь-гусь, гусенятко!
Возьми меня на крилятко
И понеси к батенька,
А у батенька есть, и пить,
Еще и хороше походить!
Вот оно:
- Садись!- говорит да и ухопило его на крылья. И устало несчастное, так низко несет. А змея за ним - едва не ухватит его - гонится. И таки не догнала. Вот оно принесло да и посадило Телесика на завалинке, а само ходит по двору, пасется.
Вот сидит Телесик на завалинке да и слушает, что в доме делается. А баба напекла пирожков, и вынимает в печи, и говорит:
- Это тебе, деду, пирожок, а это мне пирожок!
А Телесик со двора:
- А мне?
То это она снова вынимает пирожки и:
- Это тебе, дедушке, пирожок, а это мне!
А Телесик снова:
- А мне?
Они и услышали. Что это?
- Или ты слышишь, деду, что-то будто гремит?
- И то,- говорит дед,- наверное, так учуваеться.
И снова баба:
- Это тебе, дедушке, пирожок, а это мне!
- А мне? - говорит из завалинки Телесик.
- Итак, таки отзывается! - говорит баба и зирк в окно - аж на завалинке Телесик. Они тогда из дома, и ухватили его, и внесли в дом, и такие совету...
А гусятко ходит по двору, то иметь и увидела.
- Вон гусятко ходит. Пойду поймаю и зарезаю.
А Телесик говорит:
- Нет, мама, не режьте, а накормите его! Когда бы не оно, то я бы у вас и не був.
Вот они накормили его, и напоили, и под крылышки насыпали пшена. Так оно и полетело.
Вот вам сказочка, а мне бубликов в'язочка.